Перевернутые страницы биографии

Вышла книга «Российские немцы в Первой мировой войне», написанная группой авторов, большинство из которых – потомки немцев, участников тех событий. «МНГ» предлагает отрывок из главы Ольги Бимман о преследовании российских немцев в ту пору.

Семья Бимман в ссылке в Челябинске (1923 год) / Из архива Ольги Бимман

В конце 1914-го – начале 1915 года с российских территорий, находившихся в полосе Северо-Западного фронта (частично – Юго-Западного), принудительно выселили бесконвойным порядком большие группы российских немцев-колонистов. Им были предъявлены огульные обвинения в политической нелояльности и ведении шпионажа. Аналогичным образом поступили с подданными и других «неприятельских государств»…

Подконвойным депортациям по персональным обвинениям политического и военного характера были подвергнуты отдельные российские и иностранные граждане. В их число входили жители Буковины и Галиции (Австро-Венгрия), Восточной Пруссии (Германия), прибалтийских губерний… В целом тогда из этих областей было выслано в глубь России более 120 000 немцев. Это выселение проводилось с большой жестокостью; люди были вынуждены в краткий срок покинуть свою родину, свой дом, им разрешалось взять с собой лишь малую долю имущества. Многие, особенно дети и старики, не вынеся тягот выселения, умерли в пути…

Поначалу это были не сплошные, а выборочные высылки… Но время шло, неудачи на фронтах множились, и царскому правительству требовалось найти виновных в череде поражений на фронте. Искали недолго. Виновными были объявлены «немецкие шпионы».

Соответственно ужесточилось и отношение к ним. Павел Полян в книге «Не по своей воле» пишет: «Во второй половине 1915 года эта география серьезно «посуровела»: местами высылки стали зауральская часть Пермской губернии, Тургайская область и Енисейская губерния. Депортировали при этом не только «подозреваемых в шпионаже», но и вообще всех лиц призывного возраста (чтобы предотвратить их вступление в ряды армий противника), и не только немцев, австрийцев или венгров, но и поляков, евреев и других…» Кстати, высылали за счет самих высылаемых, а при отсутствии у них средств – по этапу, как осужденных.

Как правило, к административно-высланным относились немцы дворянского происхождения, подданные Российской империи. Моя мать Штурм Готлиба Вильгельмина (лютеранка, в замужестве, после венчания в православной церкви, Бимман Ольга Ивановна), 1897 года рождения, рано потеряла родителей, они скончались в 1904 году. Воспитывала ее старшая сестра. Где они проживали на момент  начала Первой мировой войны, точно не знаю, но скорее всего, в предместье города Митава Курляндской губернии, у прадеда с материнской стороны, Карла Карловича Шульца, доктора медицины. Маме было 18 лет. Вот ее воспоминания: «Летом 1915 года нас выселили срочно, на сборы дали сутки. Имущество пришлось бросить. Взяли только самое необходимое из одежды и еды. Хозяйство было большое, стада скота гнали впереди себя. Сами шли пешком, а на подводах везли скарб. На них ехали также старики и дети. Было жарко, коровы мычали, их доили прямо на землю, так как молоко в таких количествах негде было сохранять. Оставляли только на еду. В мирное время молоко ежедневно отправляли в Ригу. Путь до границы с Псковской губернией занял трое суток. Здесь всю живность продали по бросовым ценам. Дальше поехали поездом до Москвы, а конечным местом проживания была определена Уфа».

Мама и ее родственники в Москве во время пересадки «затерялись», и нашли приют в доме моего деда, Биммана Симеона Викторовича…

С приходом к власти большевиков в 1917 году начались репрессии в отношении всего народа России, и немцев в том числе… 19 июня 1919 года Совет рабоче-крестьянской обороны принял постановление, где указывалось: «…всех, проживающих на территории РСФСР иностранных граждан из тех государств, которые ведут против нас враждебные и военные действия, в возрасте от 17 до 55 лет заключать в концентрационные лагеря. Все они в лагерях должны содержаться на общих основаниях». Но как оказались «иностранными гражданами» прибалтийские немцы, имевшие российское подданство? Срабатывало одно – немец, значит, враг!

Летом 1920 года моя мама была выслана из Москвы как немка, не имеющая вида на жительство в Москве и на основании постановления, приведенного выше. Произошло это так. Отец мой, Бимман Сергей Семенович, родившийся в Москве в 1892 году, лютеранин, в 1910 году принял православие (надо было поступать в университет, а тогда принимали только 3% иноверцев от общего числа абитуриентов). Венчание родителей состоялось в июле 1917 года в православной церкви Жен-мироносиц Серпухова, где семья отдыхала… Но в свидетельстве о браке было указано место рождения матери – Курляндская губерния. Паспорта на родине она не получала (полное совершеннолетие наступало в 21 год, а из Курляндской губернии она была выселена в 18 лет), а свидетельство о рождении было из лютеранской церкви.

После выхода в свет декрета «О регистрации лиц с высшим юридическим образованием» от 11 мая 1920 года, отец, окончивший юридический факультет МГУ в ­1917-м­, попадал под действие этого декрета. Наркомат юстиции еще в мае 1918-го посылал его в Рязанскую губернию начальником следственного отдела. Время назначения совпадало с рождением первенца в молодой семье. Мандат о назначении на должность выдан 20 мая 1918 года, а сын Сергей родился 27 мая 1918-го. Это был период продразверстки, в губернии шла крестьянская война с продотрядами, и естественно, что отец не поехал к месту назначения. Мама мне рассказала в 1980-х годах, что она его не отпустила. А в соответствии с ­пунктом 9 декрета, он считался дезертиром и карался «согласно общим правилам». То есть ему грозил расстрел. Ему удалось скрыться на время. В этот период мама с моим старшим братом, которому только исполнилось 2 года, была из Москвы в «столыпинском» вагоне отправлена в Челябинскую губернию. Высылка оказалась бессрочной, все остальные пятеро детей родились по месту высылки.

Но выжили лишь потому, что тщательно скрывали немецкое происхождение. Детей не учили немецкому языку, только по школьной программе. Я родилась в 1938-м. Родители не говорили нам, что мы немцы. Это была ложь во спасение. В противном случае, в 1941 году мы вторично подверглись бы высылке в Казахстан или на Колыму. Мамины родственники все погибли.

Подготовила Юлия Ларина

 От ссылки до вынужденного переселения

Глава книги «Российские немцы в Первой мировой войне» ответственного редактора Ольги Бимман называется «Применение мер репрессивного характера к немцам в период 1914–1925 гг. в России». Меры были репрессивными, а высланные, в том числе и ее родители, репрессированными не считались. «Мне не удалось доказать, что они подверглись репрессиям, – говорит Ольга Сергеевна. – В 1920-м просто выселяли, сажали в вагоны и отправляли из Москвы. Списков высланных, если они и были, не найти».

Не удалось ей вернуть и дом деда Симеона Биммана в Москве, в Большом Трехгорном переулке, за который она много лет судилась.

Ее родители так и остались до конца жизни в Челябинске. Ее саму судьба вернула в Москву, но очень сложным путем. Она работала сборщицей и техником на Челябинском часовом заводе – в 1955-м в институт с немецкой фамилией не принимали, хотя в графе «национальность» в ее паспорте стояло «русская». Позже она все же окончила Челябинский политехнический институт (сейчас Уральский университет) по специальности инженер-механик. Работала в уральском филиале Всесоюзного научно-исследовательского института абразивов и шлифования. Чтобы получить жилье (в Челябинске семья жила в коммунальной квартире), в конце 60-х переехала в Душанбе. В Таджикистане преподавала в Душанбинском индустриальном техникуме, работала на Таджикском алюминиевом заводе. В 1993 году по иронии судьбы она, дочь высланных, стала вынужденным переселенцем – бежала от гражданской войны в Таджикистане, и оказалась в Калужской области, в Ферзиковском районе, где первую зиму провела с семьей в вагончике. Позже перебралась в Москву. Десять лет работала ответственным секретарем в Московском купеческом обществе. Бабушка Ольги Бимман была из купеческой семьи. «Ее девичью фамилию родители скрывали. Мама говорила только, что у бабушкиного отца была текстильная фабрика».

Некоторое время назад Ольга Бимман подала документы для включения ее в списки членов Московского дворянского собрания. «Для морального удовлетворения, – поясняет она, – и для потомков, чтобы они знали, что их предки были дворяне, не последние люди в империи. Хотя вот сейчас родилась правнучка. Моим родителям она – праправнучка. Она так далека от них».

Книга

«Российские немцы в Первой мировой войне» выпущена при финансовой поддержке посольства ФРГ в России группой авторов: Е. Адасова, О. Бимман, И. Елисеева, И. Ладыгин, О. Сухорукова, К. Кудлинг, В. Траудт, Е. Шильдер. Все они – члены департамента науки Немецкой национально-культурной автономии Москвы.

 

 

 

 

 

 

 

Tolles Diktat 2024
 
Подписаться на Московскую немецкую газету

    e-mail (обязательно)

    Добавить комментарий

    Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *